Французский оператор Бенуа Дельомм совершил свой режиссёрский дебют, поставив этот напряжённый параноидальный триллер «Материнский инстинкт», ремейк триллера от 2018 года. В основу сюжета лёг одноименный роман Барбары Абель, вышедший в 2012 году. Шесть лет назад «Материнский инстинкт» довольно успешно экранизировал другой кинематографист — бельгиец Оливье Массе-Депасс. Его фильм получил множество наград, в том числе десять номинаций на бельгийском кинофестивале «Магритт», а также был показан на международном фестивале в Торонто. И ремейк, несмотря на звёздный каст в лице Джессики Честейн и Энн Хэтэуэй, нового изобрести не смог: картина выглядит как пародия.

В престижном пригороде 60-х Элис (Честейн) живёт по соседству с Селин (Хэтэуэй). Они лучшие подруги, как и их мужья и 7-летние сыновья. Но когда в одной семье случается трагедия, и Элис, и Селин начинают сомневаться в другой, сомневаются в доброте и ставят под сомнение мотивы друг друга. Они также начинают использовать свои личные истории друг против друга: что Элис, выжившая в катастрофе, в которой погибли её родители; что Селин, столкнувшаяся с трудностями после рождения ребёнка . Их мужья, конечно, неправильно истолковали это, но когда умирает кто-то другой, забота друг о друге становится гораздо более насущным.
С первого кадра становится ясно, что в этом идиллическом районе что-то не так. И каждая сцена порождает всё больше назойливых вопросов о том, является ли происходящее «намеренным злом» или просто неудачным совпадением. Иногда Дельомм довольно сильно опирается на хичкоковскую интригу, а затем прерывает её моментом, предполагающим, что мы, несомненно, все выдумываем. Это создаёт пикантное ощущение таинственности, поскольку ситуация становится всё более ужасающей. И всё подчёркивается необузданными эмоциями двух главных героинь фильма.

Плохое случается почти сразу, и поскольку об этом свободно упоминалось в промо-роликах и это отправная точка повествования: Макс, сын Селин, падает с балкона своего дома и умирает. Элис видит, как всё это разворачивается у неё за домом, и бросается спасать его, но не успевает вовремя. Верит ли Селин, что она виновата? Горе ужасающее, и с ним хорошо справляются. Затем тревога, недоверие и подозрительность начинают нарастать. Селин наказывает Элис? Или Элис это воображает? Мы узнаем, что Элис провела некоторое время в психиатрической лечебнице, так что, она параноик? Элис более нервная, в то время как Селин лучше контролирует ситуацию, но делает это со злым умыслом? И основное повествование фильма сконцентрировано на растущем параноидальном бреде героини Честейн, в то время как персонаж Хэтэуэй большую часть времени находится в тени, готовясь к эффектному плот-твисту.
Мотивы, которые заставляют думать, что каждому персонажу есть что скрывать, и которые современное кино подчёркивает как движущую силу нескольких историй, довольно просты и понятны: это разоблачение той тайной жизни, которая скрывается за яркостью общественной жизни и правильностью частной жизни. Это предложение, столь ясное и очевидное здесь, является краеугольным камнем классического саспенс-кино. И в этой амбивалентности фильм Бенуа Дельомма делает лучшее из того, что он может предложить зрителю: правдивы ли представленные факты, или они являются частью манипуляции? Является ли реальность объективной конструкцией или направлением взгляда? По мере того, как сюжет переходит от драмы к саспенсу, это взаимодействие противоположностей удерживает внимание к истории и поддерживает напряжение, а сам сюжет становится тревожным благодаря двум магнетическим главным героиням. На мгновение кажется, что весь ансамбль отдаёт дань уважения фильму Альфреда Хичкока, хотя это удаётся ему только в визуальном плане.

Однако сюжету не хватает мастерства, чтобы превратить фильм в грамотное повествование. Большую часть фильма кажется, что в нём витает дискомфорт и отдалённая хрупкость в возможности того, что скрывается за совершенством. Предпосылка могла бы сработать, если бы повествование уделяло больше внимания созданию и поддержанию состояния личности двух женщин, которым суждено столкнуться друг с другом, помимо их предполагаемой дружбы или моментов, которые они разделяют втайне. Актрисы делают всё возможное, чтобы показать, что в молчании и полунамёках есть много интересного, но в действительности фильму так и не удаётся показаться настолько глубоким и загадочным, насколько он задумывался.
Когда Макс, сын Селин, погибает при более чем подозрительных обстоятельствах, фильм посвящает весь свой интерес и энергию рассказу о том, что может быть преступлением. Или, во всяком случае, тому, как гладкая патина совершенства дворцовой жизни двух негласных соперников стирается в горе и паранойе. Но фильм, который лишь наполовину пытается рассказать о чём-то более существенном и загадочном, представляет собой комбинацию неудачных решений. Напряжение теряется почти сразу, и возникает ощущение, что история дрейфует между сценами рыданий и мучений, плохо отраженных в слезливых крупных планах.

К концу истории становится ясно одно: усилий актрис недостаточно, чтобы исправить отсутствие глубины в повествовании. Эта проблема только подчёркивается разрозненной концовкой, которая скорее является результатом монтажа, чем органичного повествования. Но у Деломма получился достойный триллер, который может понравиться обычному зрителю, особенно благодаря двум звёздам. Однако режиссёр совершил ошибку: он не смог показать недостающие события и детали, которые в жанре обычно оказываются намного важнее, чем нам кажется.